Юрий Уляшев – человек незаурядного ума и самых разнообразных талантов. Много лет он посвятил рекламе, возглавлял известное коммуникационное агентство, получил бизнес-образование в СКОЛКОВО. В прошлом году он выпустил свою первую книгу "EMBA.СКОЛКОВО.ФУНДАМЕНТ", в которой нашли отражение не только лекции известных мировых ученых в сфере бизнеса, но и рисунки автора. Вначале они были всего лишь почеркушками – кляксами, как их называет сам автор, - на полях рабочей тетради, затем стали занимать все больше места и подчеркивать, а иногда и заменять словесный контент лекции. Поэтому у Юрия возникла идея издать эту тетрадь – ведь она превратилась не только в сборник конспектов программы одного из самых широких профилей бизнес-образования, но и уникальным художественным альбомом.

К этому времени Юрий, от природы обладающий художественным талантом, уже несколько лет профессионально учился живописи.

- Я – художник–хулиган, - говорит он о себе. – Я вырос в художественной семье, моя бабушка – художник-монументалист, она всю жизнь посвятила советскому плакату. В нашем родном городе её работы висели повсюду – я видел их на стенах домов и знал, как она их создает: делит готовый эскиз на множество квадратов, которые потом переносит уже на большую площадь – в основном это были стены различных зданий и учреждений.

- Юрий, расскажите, пожалуйста, подробней о вашем художественном хулиганстве. Вот вы рисовали картинки, сидя на сколковских лекциях, а потом издали их в виде книги – такое хулиганство действительно больше никому в голову не придет, наверное. А дальше? Какое развитие у художника-хулигана?

- А дальше я продолжал рисовать, учился, совершенствовал технику. Мои работы выставлялись в СКОЛКОВО, в Третьяковской галерее, в Нью-Йорке на Международном Арт-фестивале, на различных благотворительных выставках. Скоро откроется моя персональная выставка в Галерее FineArt (09 - 28 апреля), где я представлю серию работ под названием «Кто разбил чёрный квадрат?». В этой серии я переосмысляю мое восприятие советской плакатной культуры, которая, на самом деле, является продолжением и даже, наверное, развитием русского авангарда, появившегося еще в 1915 году возглавлявшегося Малевичем, Кандинским и другим художникам-авангардистам.

Они ещё тогда говорили о том, что искусство может быть только беспредметным, когда определить, что именно изображено на картине, помогают форма и цвет. Двухлетнему ребенку, чтобы нарисовать маму, не надо уметь рисовать. Он рисует огуречик, рисует две палки, головку - и вот получается мама. И все сразу понимают, что это мама. В этом понимании условностей, переданных через форму и цвет, и есть истинный смысл русского художества.

Если говорить в принципе про исторические заделы русских художников, то русская икона, каноническая, VIII, IX, X век, то что мы взяли из Византии и то, что мы у себя развили, это был первый художественный шаг, который Россия, как культура, дала миру. Второй шаг – постмодернизм. И вот тут мы преуспели более всех остальных стран. У Кандинского и Малевича были свои последователи и в других странах, но истинное прочтение и имплементация, и реализация на уровне дизайна, графики, архитектуры принадлежит нам… Например, здание «Известий» на Тверской – это классический пример постмодернистской жесткости, структурности, здесь именно форма доминирует и транслирует авторскую мысль.

В литературе этот же тезис доказывал Маяковский в своих жестких рваных строчках. Помните? «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза»...

Когда Кандинский нарисовал свой «Чёрный квадрат» и на первой же выставке повесил его в красный угол, картина выглядела, как икона. Все, кто это видел и понимал, говорил: «Подожди, у нас дома в красном углу висит икона, а у тебя какой-то чёрный квадрат». Но Кандинскому было достаточно этого. Он отвечал: «Зато в нем вы можете увидеть то, что захотите сами. Если считаете, что это икона, то подойдите к ней и помолитесь. Я же сказал этим квадратом все, что хотел».

Я считаю, что появление фотоаппарата бросило новый вызов профессиональному искусству художника. То есть, меня можно попросить нарисовать, например, канделябр. Я могу это сделать. За два-три дня я сделаю это идеально, это будет подробный рисунок канделябра со светотенью и большой палитрой. Но то же самое я могу сделать благодаря одному щелчку на своем телефоне, а потом ещё выложу эту фотку или сделаю из неё NFT - и получится такая же картина, на которую я бы потратил несколько дней.

На мой взгляд, художник, который просто копирует мир вокруг себя, не добавляя к этому никакого смысла, не создает ничего ценного. Ведь пейзажи, где горка, речка, домик, дымок, их легко можно снять на фотоаппарат, при обработке снимка добавить эффект «масляной живописи», распечатать на холсте – и вот тебе готовая картина. То есть, получается, что мы сейчас заново переоткрываем наш мир.

- Скажите, Юрий, с чего началась ваша новая серия «Кто разбил чёрный квадрат»? Как вам пришла в голову её концепция, как рождались идеи картин?

- Все началось с того, что в 2020 году к нам пришел COVID. Вся рабочая жизнь переместилась онлайн. И я заметил, как во время конференций некоторые сотрудники не включают камеру и вместо их лиц на экране висят черные квадраты. Они, по сути, за этими квадратами прячутся. Мне очень хотелось эти квадраты разбить, чтобы те, кто за ними скрывается, показали мне жизнь, не боясь и ни на кого не оглядываясь. Знаете, как в детстве, когда ребенок ещё не боится почти ничего, главное, не боится быть самим собой, не боится мечтать. Собственно, детство, отрочество определяют всю нашу дальнейшую жизнь, а мы скрываем ее за своими черными квадратами.

Размышляя над этой идеей, я понял, что именно определяет детство. Это же мультики. Мультфильмы, которые когда-то смотрели мы, может, наши родители, когда были детьми, и которые смотрят и наши дети, и наверняка будут смотреть наши внуки. И тогда я выбрал четырнадцать анимационных героев, близких мне и моим детям, и при этом довольно популярных в мире. Том и Джерри, Шрек, Чебурашка, Супермен, Капитан Америка и другие.

Наверное, нет в мире человека, который не видел хотя бы одного из этих мультфильмов. Я имплементирую этих героев в сложный взрослый мир Кандинского и Малевича, чтобы через их взаимодействие показать, насколько важно быть искренним с самим собой. Я призываю зрителя убрать все наносное, всю шелуху, и не побояться предстать перед собой таким, как есть, настоящим. С другой стороны, для меня, помимо геометрических фигур и четких линий, важно было передать идею ещё и через цвет. То есть, чтобы помимо черного и белого, в каждой работе присутствовал ещё какой-то доминирующий цвет. Причем палитра должна быть чистой, без полутонов, - таким образом можно передать и подростковый максимализм, и подчеркнуть геометрию. Поэтому у меня в серии представлена практически вся палитра: каждый охотник желает знать, где сидит фазан.

- Перед тем, как приступить к работе над серией, вы сразу определили своих героев и каждому придумали собственный сюжет. Какое именно высказывание вы хотели донести этим до зрителя?

Чтобы поговорить со своим внутренним ребенком, мы должны – так же, как и с реальным - сесть на корточки и смотреть друг другу в глаза, а не занимать позицию сверху вниз. В серии «Кто разбил чёрный квадрат?» я делаю то же самое. Я хочу взрослого зрителя заставить опуститься на корточки, чтобы он, глядя на ту или иную картину, поговорил с собой. Со своим внутренним ребенком. Наверняка ведь ему есть о чем поговорить с ним. И, конечно, я в первую очередь говорю таким образом сам с собой и со своими собственными детьми. Их у меня трое. И с каждым из них у меня был свой опыт просмотра мультиков, как и у меня в детстве свой. И я с радостью погружаюсь в этот мир снова и снова.

- Расскажите, пожалуйста, немного о каждой работе, о сюжетах, которые вы отразили в серии.

- Давайте тогда начнем с самой первой работы, с черного квадрата, который я, исполнив свою давнюю мечту, все-таки разбил. Правда, не совсем сам. Мне помог в этом один из первых мультипликационных героев – дятел Вуди. Кстати, я практически точно воссоздал здесь «Черный квадрат» Казимира Малевича вместе со всеми трещинками, кракелюром и правильным оттенком черного.

В сюжете с Чебурашкой, который называется «Давай я понесу чемодан, а ты понесешь меня», зашифрованы бесконечные рельсы, апельсины, в ящике с которыми сидел герой и песенка про голубой вагон, которая звучит на всех детских праздниках. Это наш своеобразный культурный код. Текст этой песни написан на этой картине на трёх языках: русском, английском, японском.

В «Паутине времени» сидит Человек-Паук, один из главных персонажей славной когорты супергероев, появившихся в комиксах в начале 1960-х годов и завоевавших любовь всех мальчишек мира. Человек-Паук – это движение вперед, бесстрашие, мечты и суперсила. Это мое обращение к зрителю: даже если ты не супергерой, а обычный человек – ничего не бойся, этот огромный мир таит в себе столько возможностей, что хватит и тебе. Смело шагай вперёд.

Я передаю этот месседж через жесткие формы, через фракталы паутин, рассеченные острыми лучами. Все это нагнетает страх, который и преодолевает герой. И зритель вместе с ним.

«Груз ответственности» показывает нам девочку Машу из популярного сериала «Маша и Медведь». В беззащитную девочку летит нечто неведомое – её будущее. Атакует её со всех сторон, а она стоит, смотрит вверх и улыбается, потому что знает, что рядом с ней всегда Медведь, который её защищает, а, если понадобится, он примет удар на себя. То есть, это история ещё и про значимого взрослого, который позволяет ребенку оставаться собой и ничего не бояться. А если присмотреться повнимательней, то можно увидеть, что здесь есть не только значимый взрослый, Медведь, который оберегает Машу от опасностей, но и её религия, зашифрованная в геометрических фигурах: православный крест, купол храма.

«Том и Джерри навсегда» - очень динамичная работа. Глядя на нее, сразу понимаешь, что герои всегда будут в погоне и побеге, что они антагонисты, а их противостояние вечное. Попробуй догони меня, как бы передает нам свое послание мышонок, который, чтобы выжить, должен умело лавировать в череде препятствий и принимать мгновенные решения. Все это так необходимо нам в жизни, и всему этому мы можем научиться ещё в детстве.

Покемон Пикачу из работы «Чу-чу, Пикачу» сравнительно молодой мультперсонаж, появившийся в самом конце прошлого века благодаря японскому дизайнеру игр Nintendo Кэну Сугимори. Это аниме наших детей, который отлично отражает современность. Когда он только появился, все гадали, что за зверь лежит в его образе. Оказалось, что это мышь. Мышь с электрическим хвостом, которая сразу пришлась по душе детям по всему миру!

Энергия электрического хвоста Пикачу пронзает годы, места, события, участниками которых становимся мы, взрослые, - из них и состоит вся наша жизнь. Своему Пикачу я нарисовал три разных хвоста, чтобы показать, что у каждого из нас всегда есть выбор, и результат, то, к чему мы придем в итоге, зависит от того самого выбора. Но при этом у нас есть возможность все изменить, переиграть, если захочется.

Идея о том, что возможно все, даже самое невозможное, я продолжаю развивать в картине «Лети. Мечтай». Здесь Супермен уже всех победил и так стремительно возвращается на Землю, что срезает кусок Луны. Я простым графическим элементом показываю и его скорость, и вот этот посыл, что невозможное все-таки возможно.

То же самое сотворяет и Капитан Америка со следующей работы «Я победил». Здесь герой тоже показан в полете, но наоборот, он вылетает на очередную битву со злом, держа в руках круглый щит, который стал своеобразной интерпретацией ещё одной картины Малевича «Черный круг».

«Шрек навсегда» стал отражением моего северного прошлого: болото с кочками и пузырями и три чума, в которых живут народы севера. Одновременно эти треугольные фигуры выступают как зеркала, которые могут показать героя, Шрека, с разных сторон, как бы говоря – вот он, везде, а вот тут – его отражения в виде геометрических фигур – круга и треугольников. В этих зеркалах зрители могут увидеть и рассмотреть себя. И наверняка они заметят, что Шрек исключительно тёплый и добрый герой.

«Привет, Первый» - работа, посвященная Микки Маусу, старейшему мультипликационному персонажу. Здесь я его показываю в разных плоскостях, как это делал когда-то Пикассо и другие художники-кубисты. Благодаря правильной и очень четко выстроенной геометрии работа кажется очень гармоничной. Микки Маус идет из своего прошлого в какое-то неведомое будущее под взглядами разных видеокамер, отражающих интересные моменты его жизни.

Сейчас в работе у меня находятся ещё две картины серии «Кто разбил чёрный квадрат?». Это мое переосмысление «Истории игрушек» и интерпретация «Ну, погоди» с Волком и Зайцем, которые никогда не смогут договориться и всегда будут абсолютными антагонистами.

- В своих работах вы всегда опираетесь на классику нашего авангарда. Скажите, пожалуйста, как вы себе это объясняете?

- Я как будто заново открываю для себя и для своих зрителей работы Кандинского, Малевича, абстракционизм с супрематизмом и вообще всю эту эпоху русского авангарда, для которого настало новое время. Это мои правила жизни. Да, все лежит в строгом порядке, соблюдается четкая геометрия во всем. А хулиганю я с цветовой палитрой и героями – благодаря им я поддерживаю эмпатию, рассказываю свою историю и позволяю зрителями увидеть её через преломление в их сознании.

Сейчас мы очень четко идентифицируем себя как нацию, которая отрывается от западной культуры, заново обращается к себе и своему собственному культурному коду. А потому мы заново открываем для себя и обретаем свою культуру.

Герои моих картин живут, не зная границ. Здесь у меня Чебурашка мирно сосуществует с Капитаном Америкой, а Маша никак не спорит со Шреком. Все потому, что я обращаюсь к ребенку, который живет вне политики. Любому ребенку важно совершенно другое – проехаться на велосипеде, не опоздать в школу, что-то ещё. Они пока не знают важных вещей, которые лежат за их горизонтом, да оно это им и не нужно. Зато они умеют мечтать и верить. И я своими картинами призываю взрослых вспомнить свои 13 или 14 лет и поговорить с собой-подростком, как можно доверительней и искренней. С этими смыслами мне очень интересно работать и смотреть, как все это звучит в современном мире.

- Юрий, у вас большие работы в этой серии – буквально метр на метр. Скажите, в какой технике вы работаете, какие материалы используете?

- Знаете, примерно с XII века ничего нового не изобрели. Холст, масло, кисти. Но поскольку у меня жесткие структуры, я дожидаюсь, когда высохнет масло, и в конце добиваю вот эти жесткие формы, линии акриловыми маркерами, благодаря которым я могу сделать абсолютно точный квадрат, потому что рукой так не нарисуешь. Я же использую для этого стандартный готовальный набор начертательной геометрии – циркуль, линейку и прочее.

- Скажите, Юрий, есть ли у вас сейчас планы на будущее, связанные именно с этой серией «Кто разбил чёрный квадрат?»? Получили ли вы уже какие-то профессиональные отзывы от коллег-художников и арт-дилеров? Поделитесь с нами, пожалуйста.

- Невозможно устроить персональную выставку, не показывая никому свои работы. Конечно, я не исключение. Совсем недавно я общался, например, с Василием Церетели, который положительно её оценил, отдельно выделив работу с Микки Маусом.

После персональной выставки в России я планирую сделать выставку этой серии в Дубае и в Китае. При всей разности менталитетов и взглядов на мир мы очень похожи и с арабами, и с китайцами, и с остальными народами. Просто потому что мы люди, у нас у всех есть дети, с которыми мы разговариваем и которые любят смотреть мультфильмы – а уж Шрека, Тома и Джери, Супермена и прочих героев знают во всем мире. Даже нашего Чебурашку и Машу с Медведем!

- Вы планируете продавать свои работы?

- Конечно, уже на этой выставке будет продажа. Мы с Галерей обсуждаем сейчас потенциал стоимости, которую озвучим во время открытия. Надеюсь, что мои работы понравятся зрителям и, возможно, кто-то из них захочет приобрести их в свою коллекцию.

- Спасибо вам, Юрий, за такую большую и интересную беседу! Удачи!

При взгляде на живопись Юрия Уляшева сразу замечаешь ее цветность, мозаичность и обращенность к детству. Теплые и далекие, но в то же время знакомые образы из детских воспоминаний, красочные сюрреалистичные сюжеты, напоминающие обрывки сновидений, яркие абсурдные элементы, будто сгенерированные программой искусственного интеллекта, составляют и метафизическую, и материальную мозаику его полотен. В этой яркой отрывистости проявляется отражение постоянно увеличивающейся дробности современного мира, который все больше мыслит короткими яркими вспышками соцсетей, их бесконечных и многообразных рилсов, твитов и прочих кратких медиасообщений.

Важное место в подходе художника к живописи занимает путешествие вдоль всего спектра графических возможностей линий и форм. В этом процессе Уляшев опирается на свой многолетний опыт руководителя креативного дизайнерского агентства: картины Юрия отличаются лаконичностью, законченностью, можно сказать, математичностью композиционных решений. Сюжеты картин включают в себя простые и повседневные образы, как правило одиночные, размещенные на пестром цветном фоне: чаще всего это животные, растения, здания, мультяшные образы из коллективного прошлого – легко узнаваемые, они плавно перетекают в простые графические абстракции и затем вновь стремятся обрести форму более сложных образов и композиций. Эта волнообразная игра от простых образов к более сложным и обратно – важная черта подхода художника, и часто ее можно наблюдать даже в пределах одной работы.

Работая с прямыми яркими цветами – другая отличительная особенность живописи Уляшева: через обращение к широким цветовым возможностям его любимого медиума – масляных красок, – художник расставляет нужные ему акценты и вкладывает в свои работы ценное для автора жизнелюбие, которое он стремится передать зрителю. Цветовая энергия картин почти физически ощутима и тактильна, она подчеркивает условность рисунка, его игривый характер и усиливает звучание ритма линий и контуров.

Искусство Уляшева не провокационно в том смысле, в котором бывают, а иногда обязаны быть объекты современного искусства, часто использующие спорные приемы с целью возбуждения в аудитории эмоционального эффекта. Юрий не стремится вызывать в и без того перегруженном впечатлениями зрителе шквал реакций: его подход не манипулятивен, а, скорее, кооперативен, то есть нацелен на взаимодействие. Художник видит в публике не соперника, а друга, такого же путника, путешествующего сквозь полный сложностей мир. Через свои картины он словно протягивает зрителю руку дружбы и предлагает на мгновение задержаться и оценить целительность простой человеческой связи в совместном созерцании предмета искусства.

Довольно сложно поместить искусство Уляшева в какую-то определенную категорию на исторической карте художественного мастерства. Его работы переплетают в себе различные стили и направления живописи. Мы видим здесь и стилистику русского модернизма, например, отсылки к «кристаллической» живописи Врубеля, и безусловное влияние авангарда в части энергичности цветовых пятен, мозаичности форм, стремления к поиску собственного уникального языка. Художник часто упоминает об оказавшем на него сильнейшее влияние творчестве Василия Кандинского и всегда стремится проявить в живописи присущее своему кумиру смелое обращение с цветом и любовь к абстракции.

Народное наивное искусство, разновидность ар-брют с его стремлением к простоте, искренности и практически детской непосредственности также всплывает в памяти при взгляде на многие картины художника. Очевидно, что территория детства является для Уляшева местом для бесконечного поиска вдохновения и воплощения базовых идей детской картины мира, на основе которых художник затем создает свои работы.

Живопись Уляшева напоминает и о первобытном искусстве с его архетипичностью образов, лаконичностью и универсальностью форм. Красочные графические стилизации в работах художника находятся где-то рядом со сказочными иллюстрациями Виктора Васнецова. Наконец, мы вспоминаем и про искусство китча, которое ныряет глубоко в народное подсознание и вытаскивает с его дна самые простые, глубокие, наивные и детские первообразы, – как и китч, творчество Уляшева пронизано эстетикой примитивного, эксцентричного и наивного. Вот мы видим обезьянку, слушающую музыку в современных ярких наушниках, и неожиданные сочетания образов передают атмосферу праздника и погружают в состояние детской радости. Художник, как ребенок, с удовольствием играет с культурными стереотипами и ожиданиями, придавая известным образам новые импульсы и интерпретации.

Картины Уляшева отсылают и к такому известному течению современного искусства, как американский поп-арт с его яркой цветностью и акцентами на графичности и прикладном дизайне. Работы Уорхола не могли не оказать свое неизбежное влияние на творчество Юрия, имеющего многолетний опыт работы в креативном дизайне. Следуя основному кредо короля поп-арта, Уляшев также включает в искусство обыденную жизнь, исключая какую-либо иерархию между ними: быт и повседневность не противопоставляются искусству и живут в нем, а картины художника, по словам его покупателей, естественно вписываются в контекст бытового мира.

Самая яркая серия картин Юрия под названием «Родом из детства» представляет собой пример его эклектического подхода. Проект включает в себя работы, выполненные в манере, которую можно назвать «фигуративная абстракция»: здесь геометрическая абстракция служит одновременно фоном и каркасом живописного полотна, а хорошо узнаваемые фигуры массовой культуры (от Чебурашки до Спайдермена) призваны не столько развлекать публику, сколько иронично переозначивать авангардное наследие. Это эксперимент художника, в котором он соединяет супрематические пространства с образами из всемирно известных мультфильмов двадцатого века. В работах серии можно увидеть как отсылки к нашему коллективному детству, так и к явлениям текущей массовой культуры. Например, в картине «Открывая нового себя» художник символически разбивает «черный квадрат Малевича», напоминая нам о событиях ковидного времени, когда все личное общение на длительный срок перешло в форму «черного квадрата» зума. Флюидность форм и сюжетов прослеживается и здесь: например, в форме прямоугольника в одной из картин спрятан герой известного российского мультфильма «Маша и Медведь». В другой работе («Чу-чу, Пикачу») мы видим, по сути, зашифрованную концепцию эклектического подхода художника: этот подход, как энергия электрического хвоста Пикачу, пронзает годы, места, события, стили, образы, из которых Уляшев складывает мозаику своих глубоко личных картин.

Где-то на пересечении этих «семи дорог» и находится искусство Юрия Уляшева. Объединяя и развивая элементы различных художественных стилей и течений, художник стремится в каждой работе находить этот «перекресток», укорененный в исторической последовательности и позволяющий рождать новый узнаваемый художественный язык, который является целью любого амбициозного автора.

В творчестве Юрия Уляшева можно разглядеть и его личную историю, в которой сам художник представляет собой пример смелого, трудолюбивого и одаренного человека, успешно поворачивающего профессиональную бизнес-карьеру в русло современного искусства, основываясь как на своем индивидуальном человеческом опыте, так и историческом и культурном наследии русских и зарубежных художников.

В художественной диалектике всегда существовало два вектора развития: работы, которые создаются для массового зрителя и работы ориентированные на более узкий круг: элиту, принадлежность к которой, простыми словами, определялась некоторым установленным уровнем понимания и знания методологии и истории искусств.

По обыкновению любого художника до начала двадцатого века можно охарактеризовать принадлежностью только к одному из векторов. В контексте русского искусства первым делом, конечно же, вспоминается Товарищество передвижных художественных выставок и их стремление направить тематику своего творчества на отображение быта и повседневности, знакомой и близкой практически любому человеку того времени. Этот факт и то, что искусство их было предметным, конечно же, ставит их в позицию художников, в первую очередь ориентированных на большую аудиторию, массового зрителя.

Неким их антиподом, мы по праву можем считать группу художников американской школы, которых часто объединяют в категорию абстрактных экспрессионистов. К примеру, Марк Ротко никогда не стремился к тому, чтобы угодить широкой публике и дать какое-либо обстоятельное объяснение своим работам. Наоборот, если зритель говорил ему, что смысл его работ заключается только в игре цветовых сочетаний, Ротко отзывался о таком зрителе, как о человеке, который ничего о работах художника не понял.

Тем не менее, особенно с появлением и развитием искусства беспредметного, всевозможных творческих экспериментов, находится и та категория художников, которая стремится охватить обе аудитории, создать некоторую творческую универсалию, существующую для обеих художественных реальностей. Она, эта универсалия, должна отзываться в сердце, как широкого зрителя, так и для погруженного в тему человека, который может найти в данных работах дополнительный, ценный для изучения подтекст.

Попыткой создания такой универсалии занимались, например, такие русские художники, как Василий Кандинский и Казимир Малевич. Они считали своё новое беспредметное искусство не противоположностью для более понятной и знакомой реалистической школы, а её логическим продолжением, которое постепенно должно было войти в обыденность. И, несмотря на парадоксальность того, что написанные ими манифесты частично являются определенным барьером между их произведениями и зрительской массой. Художники, конечно же, со временем окажутся правы.

Первый виток, который постепенно начнёт стирать границу между определениями аудиторий, начнётся с экспериментов поп-арта, заигрывающего с оформившимся явлением массовой культуры, и продолжится в постмодернистских взглядах художников-концептуалистов.
Постмодернизм, при этом, как идеология, всё же относится к смешению своих медиумов, цитированию и некоему постоянному культурному оммажу с сатирической иронией, прячется за стеной сарказма, и не совсем подходит к тематике серии, о которой пойдёт речь далее.

Привязать серию картин Юрия Уляшева «Кто разбил чёрный квадрат?» хочется, скорее, к такому современному понятию как «метамодерн». Про метамодерн, особенно в русскоязычной сфере, пока написано не так много, как хотелось бы, в связи с этим термин может показаться незнакомым. Как и любое понятие из категории философии новейшего времени, метамодерн является целой комплексной системой. В данном контексте метамодерн берётся как идея, аналогичная постмодернизму, с некоторыми идеологическими различиями. В отличие от представленного в постмодернизме основной действующей силой сарказма, главный инструмент метамодерна – гуманизм.

Именно через призму гуманизма, человеколюбия, эмоций серия «Кто разбил чёрный квадрат» становится интересна любой аудитории. Основным лейтмотивом данных работ, несомненно, является ностальгия. Автор заведомо ставит себя в уязвимую позицию и обращается к своему зрителю, как к человеку, пережившему аналогичный опыт взросления и личностного становления.

В каждой из работ присутствует так же характерный для метамодерна дуализм: это сторона соприкосновения с любой аудиторией посредствам эмоций, и, параллельно с этим, логическое и методическое изучение теории художественной композиции.

Так, к примеру, работа «Шрек навсегда» с одной стороны отражает одну из граней внутреннего ребенка художника: некий архетип авантюриста, трикстера, который, несмотря на некоторое непонимание со стороны окружающих, в своих проделках невинен, а на деле и вовсе дружелюбен. С другой же стороны мысль эта умело отражается и в плоскостно-цветовом решении картины. Тёмные серые, бирюзовые и голубые цвета первых двух третей картины, круги, визуализирующие болотные газы, призваны обозначить для зрителя условную окружающую героя сцену, возможно не столь уж и дружественной к герою внешней среды. При этом сам образ Шрека открыт к зрителю, улыбается ему и шутливо машет рукой, да и расположен он отнюдь не внутри тёмного болота. Герой, если привести аналогию с самим анимационным фильмом, раскрывается перед нами как лук, слой за слоем. И в центре этой самой главной, последней кожурки, он приглашает нас в свой внутренний мир, созвучный с внутренним миром самого художника – это своеобразный типи собранный из стен, в виде скрещенных вытянутых прямоугольных брусков, и нежных, звонких, как витражные стекла, треугольников красивых пастельных оттенков.

Если подбирать художественную аналогию к серии, то, в отличие от очевидных визуальных сравнений с супрематизмом УНОВИСа или некоторых музыкальных упражнений Василия Кандинского есть и иной путь. Первая параллель, которая приходит на ум, не только с визуальной точки зрения, но и с концептуальной: это «Десять самых больших» Хильмы аф-Клинт.

В отличие от того же Кандинского, аф-Клинт придавала своим абстракциям, в пределах духовного, более четкие смыслы-символы, каждый из которых был отдельным дискретным элементом композиции со своим скрытым значением. В то время как Кандинский использовал всю картину, скорее как совокупность целостной мелодии.

Именно смыслы-символы более характерны и для работ Юрия Уляшева. Существует так же один особенный, наиболее привлекающий внимание, так как является уникальной задумкой автора. К сожалению, у этой фигуры ещё нет определенного названия, но поскольку автор объясняет данный композиционный элемент как совокупность лет, где каждый овойд обозначает так или иначе прожитый год, условно, можно назвать эту структуру неким «канатом времени». Этот канат встречается на таких работах, как «Лети, мечтай» или «Пикачу», что делает их, даже внутри серии, отдельными проявлениями собственной стилистики художника.

Кроме того, нельзя сказать, что работы художника относятся к классической абстракции, это утверждение сразу же разобъётся о летящего на нас Капитана Америку. Несомненно, эти работы живут в контексте своего времени, написаны и привязаны к текущему состоянию художественной жизни, используют современный, новый визуальный язык. Они результат уже переработанного и преобразованного опыта прошлых поколений концептуального искусства разной направленности: Роя Лихтенштейна и его комиксных панелей или коллажей Сэра Паолоцци.

Не совсем справедливым так же кажется и довольно прямолинейное сравнение с кем-то из устоявшейся современной русской школы, например с тем же Александром Савко. Действительно, между ними существует визуальная параллель и общий источник вдохновения. Однако существует абсолютно разная эмоциональная и философская динамика. Если Савко – это желание в некоторой степени обескуражить и шокировать зрителя остроумным смешением знакомых ему образов и символов (что, как уже было отмечено ранее, скорее относится к постмодерну), то Уляшев – это намерение вызвать в зрителе чувство саморефлексии и ностальгических переживаний метамодерна.

Если анализировать работы в совокупной динамике относительно друг друга, можно увидеть чудесный структурный и смысловой прогресс. От кипучего смешного окошка «Битого чёрного квадрата», во многом подражающей заезженному поп-культурному феномену от мира искусства, через душевно тяжелую и острую композицию «Груза ответственности», и, наконец, до изящных, математически-пропорциональных решений в отношении формы и цвета работы «Привет, первый!».

Если же рассматривать работы серии в сравнении с предыдущим творческим опытом Уляшева, то мы увидим открытую позитивную тенденцию художника к более сложным, но сбалансированным композициям, очищенным от излишней структурной дробности и добавлений, более тонкому использованию в работах фактур и текстур, поиску, как лучшего подтекста, так и своего индивидуального визуального языка. Данной серией Уляшев ставит перед собой новую, более высокую, планку качества, поднимает себя на очередной виток творческого процесса. Всё это, несомненно, является добрым знаком для дальнейшего развития на творческом пути, оставляет зрителя в интригующем ожидании, в предвкушении того, какие ещё новые интересные работы и проекты появятся у художника в будущем.

Творчество Юрия Уляшева — от ума. Скорее, это большая, выверенная по законам рынка стратегия, где он, Уляшев, один из королей креативной и медийной рекламы Москвы на протяжении последних 30 лет, решает как успешный бизнесмен испытать на себе чудодейственность тех самых средств, которые столько лет успешно применял к другим. А именно — реализовать себя, как современного художника, заняв достойное место в художественной среде. Эта задача пришла автору в голову лет 15 назад, а по окончании курса EMBA в Сколково он утвердился в этом. По степени отваги и безрассудства ее можно сравнить с хождением по канату под куполом цирка или с перформансом Абрамович и Улая, когда они внезапно посмотрели друг другу в глаза через 30 лет после расставания.

Выражаясь сколковским языком, художник видит свой трек в будущее через прошлое: живописный цикл он посвящает своему детству и бабушке Надежде Максимовне Лысенко. По советским заветам «начни с себя», Уляшев обнажает пласты личной культурной археологии человека из постсоветского пространства.

Хотя формально Юрий Уляшев пишет маслом на холсте, его художественный проект можно рассматривать на стыке концептуального искусства, перфррманса и акционизма. Он действует как Энди Уорхол, Бойс, Нитч, а за ними Кулик, которые нервировали и даже кусали общество потребления, используя маркетинговые приемы на территории искусства.

Уляшев пока никого не покусал. Он строго по графику создает в своей студии станковую живопись, где использует элементы русского авангарда и советской мультипликации, иногда, впрочем, вклинивая в сюжеты и героев Диснея. До откровенных пар-сопоставлений Чебурашки с Микки-маусом, как это делает, например, Александр Косолапов, Юрий Уляшев не доходит, в его работах герои американских мульфильмов явно пребывают в тени советских.

Через цвет и формы, прозванные в 1930-х годах формалистскими, открываются живые истории, и даже местами кровоточащие, не закрытые раны личной трагедии человека постсоветского пространства, где теплая южная линия детства в Украине соседствует с историей переезда на Чукотку, на наш русский, самый крайний Север, успеха в Москве 1990-х и невозможности вернуться в город своего детства, ведь он на Украине, — все это история Юрия Уляшева.

Вот любимая бабушка Надежда Максимовна ведет своего маленького внука на прогулку. Вот он, пугая взрослых, уже прыгает с ветки в саду и виснет на электрическом кабеле. Вот сильные резкие запахи захватывают его на пороге бабушкиной мастерской. По журналу «Советский агитатор» бабушка выбирает эскиз плаката к празднику, заводские рабочие натягивают полотно, бабушка с внуком начинает разбивку квадратов. Вот, он, пятилетний, наблюдает, как, бабушка перед сном в своей комнате пишет девушку с ангельскими крыльями, ее любимый сюжет, для себя, для души, для подруг и по заказу. Оторваться от этой красоты нет никакой возможности, ну если только по телевизору не начинаются мультфильмы. Из любимых: «Ну, погоди!», «Приключения кота Леопольда» и «Тайна третьей планеты».

«Ну, погоди!» я знал наизусть, там же было только шеснадцать серий, — рассказывает Уляшев. — И когда к «Олимпиаде-80» выпустили новую серию, они подтолкнули мое воображение: я сидел и думал, что еще может происходить с героями». К сочинению своей истории про Волка и Зайца он вернулся много лет спустя, теперь уже как художник.

Вообще, в постсоветском искусстве тема мультяшности: от едкой идеологической иронии сопоставлений, как у Косолапова «Ленин и Джакометти», Mickey-Leninn, и антиутопий Гоши Острецова в его сериях «Мультживопись» и репортажей из постакопколипсического будущего в «Новом правительстве», созданных в технике комикса, до гротескной кавайности в «Бегемотописи» Ростана Тавасиева, — так или иначе присутствует у послевоенного поколения художников, родившихся в СССР. Но Уляшев стоит особняком: в его мультяшности нет ни социального гротеска, ни едкого юмора транс-культурных сопоставлений, хотя Том, Джеери и Человек-паук тоже присутствуют, ни бьющей через край милости. Он выбрал самую опасную, самую хрупко-беззащитную стезю — лирическую, исповедальную. И ступил на нее с удивительным бесстрашием.

Его цветовая палитра — открытые цвета, — это и воспоминания о совсем маленьком детстве в Кривом Роге, об исследовании мира ребенком, который едва научившись ходить уже бежит на улицу. Это жажда цвета, света и ярких эмоций на Севере, когда его семья перебралась на Чукотку. А грязные оттенки пластилина и скупая палитра акварели не могли компенсировать жажды тепла и цвета. Это радость поздней северной весны, когда все 40 видов лишайников, мхов и цветов вдруг покрывают тундру сияющим ярким ковром. Это красота самоцветов, с которыми Юрий подростком стал работать в ювелирной мастерской, что раскрывается при шлифовке. Это блеск золотого песка, намытого артелями на Чукотских приисках, что блестит в воде как солнце.

Уляшев рассказывает о первых своих художественных опытах, о попытках преодоления собственного художественного несовершенства. О том, как маленький, он был счастлив каждой новой возможности отразить красоту этого мира: и когда замачивал с бабушкой кисти в больших банках, и когда получил впервые в подарок набор фломастеров в 12 цветов. Все это давало новые возможности рисовать.

О том, насколько он может быть упорным и рациональным, лучше всего говорит эпизод из детства: родители запрещали есть шоколад, и он тайно унес к себе в комнату и спрятал под матрас шоколадку «Вдохновение». И каждый вечер очищал от фольги один ломтик. Откусывал от него кусочек. И засыпал. «Вдохновение» удалось растянуть надолго.

Среди книг, увезенных семьей на Чукотку оказался и художественный альбом, посвященный искусству Фаберже. Разглядывая часами цветные фотографии Уляшев поражался неуемной фантазии ювелиров. Например, «как им пришло в голову эту карету-сюрприз в яйцо спрятать», — рассказывает художник. И уже получив первые опыты подростком в камнерезной мастерской, работая на шлифовальном круге, он поражался смелости, точности, виртуозности владения техникой у ювелиров Фаберже. Раздирая пальцы в кровь в очередной попытке добиться от материала желаемой формы, он вновь и вновь возвращался мыслями к гиперреалистичным драгоценным флоральным композициям Фаберже.

Свои цветовые истории Уляшев помещает в рамки пространственных построений великих мастеров русского авангарда. И на это у него тоже есть личная причина. В 1990-х карьера Юрия Уляшева в Москве сложилась стремительно-успешно. Он возглавил собственное креативное и рекламное бюро, работающее на рынке рекламы, тогда только нарождавшегося медиа на стыке искусства и коммерции, и быстро пошел в гору. Его знаковым успешным проектом стала рекламная кампания МТС, где из растопыренной пятерни вылетали лозунги. Создатели кампании использовали культурные коды Александра Родченко. Так сошлись чутье бизнесмена, насмотренность художника, создавшего макет и уроки, полученные в криворожском детстве Юрия Уляшева.

Теперь Волк и Заяц, прыгающие в конструкциях русского авангарда, будто в идущем по круг мультфильме, охватывают весь период советской эстетической истории: от Малевича, Лисицкого и Кандинского до мультфильмов 1980-х. Сто лет советской истории предстают в приключениях героев мультфильмов. И хотя финальные титры уже знакомы зрителям, перестать смотреть невозможно, также как нельзя было оторвать от телевизора маленького Уляшева, когда шли «Ну, погоди!».

Сейчас занимаются творчеством решительно все, у кого есть свободное время и амбиции. Домохозяйки, бизнесмены, дети, пенсионеры и отставные военные «творят» в несметных количествах. Некоторые идут на курсы и фотошопят (термин уже устоялся), а потом печатают, что получилось, или печатают, а затем раскрашивают свои работы. Кто из них художник – неизвестно. Да и зачем это знать? Важна не форма, не метод, а идеи и авторы, ими обладающие. И что толку в огромном потоке «сомнительного», по мнению высоколобого исследователя, если лишь один хороший художник может в одной своей работе воплотить все, ради чего старались многие и многие. Сделать тиражное и «никчемное» значимым. Мелкое – большим. Банальное – уникальным. И все это с художественной точки зрения. Что и есть настоящее, а уж искусство все это или истерия, арт-терапия – не важно.

В нашем, уже ХХI веке появился новый негативистский взгляд на изыски творческой самодеятельности (чего покою-то нет?). Сейчас, чем лучше с технической стороны исполнено произведение, тем больше оно тяготеет, по мнению некоторых критиков, к гламуру. А «гламур» – коммерция. Коммерция, в свою очередь, – «не искусство». Вот и те, кто его создавал на отечественной почве, сегодня из-за «глянцевости» работ или «советскости» прошлого стали восприниматься в лучшем случае «классикой», а в худшем – коммерческим «оформительством» или неактуальным искусством.

Впрочем, почти все, что считалось когда-то «прорывом» в искусстве, теперь лишь «прикрывает дыры» на стенах и является объектом купли-продажи (в хорошем смысле слова). И это лишь подчеркивает, что явление the hobby уже не только состоялось, но и может иметь продолжение. И имеет.

FineArt Gallery представляет первую персональную выставку Юрия Уляшева. Не вдаваясь в подробности его биографии, посмеем утверждать, что его эрудиция и опыт в профессиях, находящихся в разных сферах не столь смежных с искусством, а также рекламы, неоспорим, однако как любой интеллектуал, развращенный чувством прекрасного, он осмелился показать обществу и свои другие, более глубинные свойства. Его выставка лишь кажется ироничной игрой в художника, это не игра, а возможно, новая строка в современном развитии на отечественной почве – концептуальная постирония. С легкой, а не саркастической улыбкой автор иронизирует над тем, что было сделано и стало классикой. Художественные сравнительные интерпретации – общее место в русском искусстве последних 40 лет. Однако ни натужной юморески или печали о потерянном здесь мы не увидим. Юрий Уляшев прикасается к этой теме через личное. Детство он провел в мастерских монументальной живописи, где работала его бабушка, и творчество для него не слово, а дело, дело возврата к себе и своему внутреннему миру. Он рисовал всегда и, как говорится, везде. Даже книгу об этом издал, проиллюстрировав курс лекций ЕМВА в Сколково.

Как говорил великий скульптор Коненков, «искусство – место неогороженное». Юрий Уляшев пишет свои картины, потому что ему это нравится. А не потому, что где-то услышал о значении авангарда для мировой культуры, или потому, что тренд. Он чувствует, а не лжет. И даже используя ставшие классическими приемы эксплуатации элементов массовой культуры, в данном случае мультфильмов, делает это, вспоминая детство. Он словно креативный школьник, рисующий на парте или пририсовывающий что-то смешное к иллюстрациям в учебнике. Главное — это искренне, главное – что с самоиронией. Главное – в поиске. И таких первых выставок очень мало.

В наше время творческий процесс все больше популяризируется и становится актуальным для всех видов деятельности. В обществе потребления и цифровизации креативность занимает особую роль. Самыми востребованными качествами и умениями во всех сферах рынка по праву считаются фантазия и умение придумывать и воплощать идеи. Безусловно, настоящим кладезем самых ярких идей по-прежнему остается искусство. К искусству испытывают интерес и влечение многие, но лишь единицы по-настоящему одарены желанным талантом и тонким творческим чутьем. К таким особенным счастливчикам прикованы всеобщий интерес и внимание – они не «как все», им доступна тайна созидания и озарения, для них не работают общие правила построения реальности. Они – творцы, а значит, могут придумывать и создавать свою реальность, и самые талантливые заставляют поверить в нее окружающих.

Жажда творчества приводит в художественную сферу людей из совершенно разных профессий. Кто-то находит себя в коллекционировании, видя в этом процессе особый вид творчества, а кто-то интересуется не только коллекционированием, но и находит в себе силы самому заняться творчеством и со страстью неофита окунается в эту стихию.

Юрий Уляшев является прекрасным примером подобного неофитства.

Успешный бизнесмен, кипучий человек, обладающий жаждой развития и постижения нового, Юрий открыл свое второе «я» в мире художественного творчества на пике карьеры, никак не связанной с изобразительным искусством. Желание посвятить себя живописи пронзило Юрия на том этапе зрелости, когда, казалось бы, в состоявшейся и успешной жизни ничего не хочется менять, а только набирать обороты, цифры и проценты успеха. Ощущение, что хочется создавать искусство самому, как любая сильная влюбленность, заняло все его мысли и чувства. Близкий круг новоиспеченного художника был изумлен внезапной одержимостью: но искусство умеет захватить полностью и уже не отпускать никогда. С Юрием случилось именно это, когда в семейном архиве он пересматривал фото с работами своей бабушки – сильного советского художника-монументалиста. В среду искусства Юрий был погружен с самого раннего детства. И вновь вернулся на этот путь уже состоявшимся человеком в знаковом возрасте 33 лет. Художественные корни неожиданно дали новые побеги в судьбе Уляшева – ему буквально пришлось переосмысливать свой образ жизни в том возрасте, когда все обычно только начинают радоваться выходу на плато жизненной стабильности. Почти пятнадцать лет Юрий занимался развитием и воплощением своего нового желания – реализовать себя как художника. Учился, совершенствовался, искал и начинал снова. В художественной среде становление профессионала – это, пожалуй, самый долгий путь из всех других профессий – от 13 до 17 лет обучения. Юрий Уляшев прошел большую часть этого пути, что дает полное право говорить о нем, как о мастере и художнике со своим взглядом, почерком, образом.

В своем новом проекте «Родом из детства» Юрий идет по пути постмодерниста, совмещая, на первый взгляд, две совершенно разные традиции. Традиции русского авангарда и массовой поп-культуры. Супрематические структуры выстраиваются на картинах в довольно точно выверенную композицию. Уляшев занимается решением пластических художественных задач, пользуясь основным арсеналом художника-супрематиста, работая с линией, пятном, фактурой и плоскостью.

Известные мультипликационные персонажи встраиваются в динамичный композиционный ритм произведения. Цветовое решение локально и порой даже лапидарно, но отвечает поставленной задаче и раскрывает цветовую гамму выбранного героя. Сочетание несочетаемых, на первый взгляд, направлений – ход не новый. По этому пути движутся многие современные художники, и Юрий Уляшев здесь может показаться автором, изобретающим велосипед. Но как заметил древнеримский драматург Теренций еще во ll веке до нашей эры: «Ничего нельзя сказать такого, что не было бы сказано раньше». И такая, на первый взгляд, неновая задача решена художником в своей манере очень точно, с личной искренней историей. А с композиционной точки зрения все произведения не просто выверены, а имеют темп и остроту повествования. Кажущаяся простота художественной задачи сознательно подчеркивается художником простотой супрематических форм.

Надо сказать, что русский авангард и русские иконы наиболее известны всему миру как исключительно русское явление в мировом искусстве. Художник не случайно сводит в своем творчестве традиции русского авангарда и взгляд на современную культуру, подчеркивая очевидную, но важную мысль, что корни любого человека закладываются глубоко в детстве, а одним из проявлений визуального ряда детства являются любимые всеми герои мультипликации. Ведь в детстве совершенно не важна национальная идентичность персонажей из мультиков. Они, пусть даже и без перевода на понятный язык, все равно будут «своими», понятными и любимыми. Раньше корневой системой любого человека являлись сказки, услышанные в детстве. В современном мире, насыщенном преимущественно визуальными историями – неотъемлемой частью такого культурного кода, формирующего сознание наших современников, являются именно мультфильмы и их герои.

По мнению Юрия Уляшева, корни мирового современного искусства прорастают из русского авангарда. В своей серии «Родом из детства» он соединяет эти два тезиса и представляет на суд зрителя размышление на тему синкретизма двух базовых культурных явлений. Увидеть этот проект можно будет на персональной выставке Юрия Уляшева в Москве, в FineArt Gallery, с 9 апреля 2024 года.